Я таки дописала конкурсное сочинение на тему "Творчество - это...". Идея свиснута из моего же рассказа(или не знаю я что это было). Интересно, есть ли у меня шансы что-нибудь занять?

 


Чудо.


Все время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.
Борис Пастернак


Утро. Бледное весеннее солнце, лениво позевывая, поднимается над крышами домов. Я выхожу из подъезда и отправляюсь на ежедневную прогулку по винтикам и шестеренкам огромного механизма, называющегося городом. Шагаю по еще сонным улицам, перепрыгиваю через мелкие, разноцветные от бензина лужицы.

Навстречу мне движутся люди. Самые разные: грустные и веселые, толстые и худые, офисные служащие и вольные художники, преступники и жертвы. Одни бегут, другие ползут, кто-то пятится, а кто-то и вовсе стоит на месте.

Люди говорят. Они все говорят сами с собой, с телефоном, друг с другом, что-то упорно доказывают, спорят, травят анекдоты и пересказывают ночные кошмары. Вереницы слов тянутся за ними, точно шлейф, словно разноцветные нити и ленты.

Когда очередная нить отрывается, я ловлю ее, бережно складываю и прячу в карман. У меня великое множество карманов и все они наполнены ворохом разномастных обрывков. Бумажные ленты ежедневных выпусков новостей сухо шуршат и легко рвутся, быстро желтеют и теряют свежесть. Их нужно хранить во внутренних карманах, поглубже, иначе они могут сгореть на солнце. Тоненькие красные шелковые нитки – признания в любви и разговоры влюбленных парочек. Эти нити нужно держать очень крепко, они скользкие и, стоит тебе чуть-чуть зазеваться, легко выскальзывают из рук. Взлохмаченные потертые кожаные шнурки и короткие грубые нити мешковины – это скучные повседневные разговоры. Их я не очень люблю, поэтому таких кусочков у меня меньше всего, едва на нагрудный карман наберется. Сказки, песни, стихи и рассказы превращаются в широкие пестрые ленты и вязаные шерстяные нитки. Бывает, наберешь пару-тройку таких, свяжешь в замысловатую косичку, вплетешь в волосы где-нибудь у виска и идешь легко и пружинисто, а ленточки тебе тихо нашептывают о дальних странах, прекрасных королевствах, о любви, дружбе и чести, о волшебстве и простых земных радостях, о могучих богах, доблестных героях и коварных злодеях.

Так незаметно проходит день. Солнце, отработав дневную смену, с чувством выполненного долга укатывается за горизонт, и я возвращаюсь домой. Достаю из карманов свою добычу, сортирую ее, аккуратно разглаживаю и раскладываю на столе, беру кусок чистой белой ткани. Это особая ткань, люди называют ее тканью повествования. Приготовив все необходимое, я начинаю вплетать разноцветные обрывки в полотно. Нити и ленты образуют причудливый узор, слова выстраиваются в предложения, а предложения – в рассказ. Рисунок, яркий, замысловатый, похожий на восточный орнамент, завораживает, заставляет вглядываться в него снова и снова, искать скрытые ранее смыслы и расшифровывать символы.

И вот, спустя несколько часов кропотливой работы, полотно готово. Я расправляю тонкую ткань и придирчиво оглядываю ее на предмет ненужных узелков и торчащих ниток. Нет, вроде бы все в порядке. Бросаю взгляд на часы. Оказывается, уже ночь, а мне завтра рано вставать. Я поднимаюсь со стула, выключаю свет и выхожу из комнаты.

На столе остается несколько рукописных страниц, заполненных мелким витиеватым почерком. Сегодняшний мой рассказ называется «Чудо».